Прочел сегодня статью. Суть такова. 8/21 июля 1579 г. стрелецкой дочери Матроне была чудесно явлена икона Божией Матери, которая по месту явления стала называться «Казанской». А 225 лет спустя, в ночь на 29 июня 1904 г. два профессиональных вора Варфоломей Стоян (он же Федор Чайкин) и Ананий Комов, взломав двери в соборе Казанского Богородицкого женского монастыря, похитили этот чудотворный образ. Похитители были вскоре арестованы, но следствие пришло к печальному заключению, что Казанская чудотворная икона, вместе с образом Спасителя, также похищенным Чайкиным (Стояном) из монастырского собора, были им изрублены топором и сожжены в железной печи. Авторы статьи приводят аргументы, что икона "была похищена по заданию казанской купчихи-миллионерши, раскольницы Аграфены Хрисанфовны Шамовой, при соучастии настоятельницы монастыря игуменьи Маргариты (Максоровой) и местного полицмейстера Панфилова.". И еще версия, что до сих пор староверы прячут её "до лучших времен".
А вот статья полностью.
Сокровенная святыня
О поисках Казанской иконы Божией Матери …
8/21 июля 1579 г. стрелецкой дочери Матроне была чудесно явлена икона Божией Матери, которая по месту явления стала называться «Казанской». А 225 лет спустя, в ночь на 29 июня 1904 г. два профессиональных вора Варфоломей Стоян (он же Федор Чайкин) и Ананий Комов, взломав двери в соборе Казанского Богородицкого женского монастыря, похитили этот чудотворный образ. Похитители были вскоре арестованы, но следствие пришло к печальному заключению, что Казанская чудотворная икона, вместе с образом Спасителя, также похищенным Чайкиным (Стояном) из монастырского собора, были им изрублены топором и сожжены в железной печи. Впрочем, версия эта уже и тогда многим показалась неубедительной.
В самом деле, плохо верится в то, что профессиональные воры-«иконники», из одних только «идейных», богоборческих соображений, могли так просто отказаться от миллионных барышей, удовлетворившись скромной выручкой от продажи камешков с драгоценных окладов и даже не попытавшись сбыть украденные иконы старообрядцам, которые давно уже за ними охотились. Или - надежно упрятать их, пока не найдется подходящий покупатель. Это простое соображение, еще до завершения судебного процесса заставило многих энтузиастов заняться поисками похищенной святыни. О различных версиях, которые отрабатывались в процессе этих поисков разными сыщиками - любителями и профессионалами - сегодня уже довольно много написано - есть даже целый роман «Чудотворная» - писателя и историка Леонида Девятых.
Одна только версия почти совсем не привлекла к себе внимание историков - та, которую разрабатывал начальник Московской сыскной полиции, позднее названный «Русским Шерлок Холмсом» - Аркадий Францевич Кошко. Суть версии сводится к тому, что икону Чайкин (Стоян) и Комов украли по заданию казанской купчихи-миллионерши, раскольницы Аграфены Хрисанфовны Шамовой, при соучастии настоятельницы монастыря игуменьи Маргариты (Максоровой) и местного полицмейстера Панфилова. Первым эту версию начал разрабатывать еще местный помощник пристава Василий Евдокимович Николаев, который, выдавая себя за старообрядца, сумел войти в доверие, сначала к уфимским раскольникам, а от них получил рекомендательное письмо к их казанским единоверцам с просьбой допустить его приложиться к украденной иконе, хранившейся у Шамовой. Но тут кто-то предупредил казанских раскольников и даже передал фотокарточку Николаева, который, таким образом до иконы добраться не успел, зато сразу же после этого был без всякого объяснения уволен в отставку казанским полицмейстером.
Надо полагать, именно от Николаева узнал об этой версии начальник Московской сыскной полиции Кошко, который осенью 1909г. посылает в Казань двух своих агентов - Евдокимова и Буржинского, причем строго конспиративно по отношению к местной власти и полиции, которые были даже специально дезинофрмированы письмом товарища министра внутренних дел П.Г.Курлова. Буржинский и Евдокимов собрали свидетельские показания, которые убедительно подтверждали версию о том, что заказчиком преступления была купчиха Шамова, а соучастниками - игумения Маргарита и полицмейстер Панфилов. После чего в Казань инкогнито выезжает сам Кошко и в течении трех дней 18, 19 и 20 декабря допрашивает свидетелей в своем номере в гостинице «Франция». Один из допрошенных - бывший старообрядец Григорий Назарьевич Арефьев, ссылаясь на свою сестру, жившую в доме у Шамовой, указал даже точное место хранения иконы. Оставалось только нагрянуть с обыском и проверить, таким образом, агентурные данные. Но на обыск так и не решились, и, наверное, не только потому, что боялись оскорбить богатую купчиху-благотворительницу. Беда была в том, что не смотря на все старания, не удалось сохранить строжайшую конфиденциальность следствия.
Ясно, что Шамова и ее сообщники, при появлении первых же слухов о следственных действиях, должны были перепрятать икону куда-нибудь подальше от города и сыщикам не оставалось ничего другого, как ожидать новой информации, довольствуясь скрытным наблюдением за местными старообрядцами. Времени для этих наблюдений оставалось совсем немного - понятно, что после 1917 г. продолжать поиски иконы стало уже невозможно. В итоге версия о причастности к похищению иконы Шамовой, игуменьи Маргариты и полицмейстера Панфилова так и осталась не доказанной. И может быть не стоило бы и вовсе рассказывать о тогдашних подозрениях в адрес этих, возможно ни в чем не повинных людей, если бы в ходе расследования этой версии не появились сведения, с помощью которых можно было бы надежно атрибутировать похищенную икону.
Ведь и по сию пору некоторые верят, что икона, находящаяся в кладбищенском храме на Арском поле в Казани, и есть та самая, которая до 1904 г. пребывала в Казанском Богородицком монастыре. Другие доказывают, идентичность похищенной иконы с той, которая несколько лет назад была возращена в Казань из Ватикана. Небольшая разница в размерах их не смущает, поскольку размеры и похищенной иконы по разным описаниям варьируют на величину до половины вершка (т.е +- 2,2 сантиметра).
Дело в том, что все опубликованные на сегодня описания иконы принадлежат очевидцам, которые никогда не видели икону без оклада и бархатной ризы, закрывавших всю иконную доску, кроме ликов Богородицы и Богомладенца - к ХIХ веку сильно потемневших и уже едва различимых. Вот почему громадную ценность приобретают показания монахини Варвары, запротоколированные А.Ф.Кошко 18 декабря 1909 г. - протокол этот хранится в Историческом архиве в С.Петербурге и нигде до сих пор не публиковался. Монахиня Варвара прямо заявила, что похищенную икону видели без оклада только два лица - она и священник Михаил Нефедьев, который присутствовал при снятии ризы с иконы 14 октября 1902г., когда она, Варвара, эту икону заново обшивала бархатом.
Итак, икона, по словам м.Варвары, была написана на липовой доске размером 5,5 на 6 вершков, толщиной в полвершка. «Левый верхний угол ее вместе с деревом отломан, что хорошо видно, на левой щеке, над левым глазом и посредине лба видны были белые царапины вполне заметные, для прикладывания к иконе было вырезано в ризе особое место в виде небольшого квадрата, место это было защищено слюдой, которая от времени, массовых прикладываний и от теплоты сварилась с краской иконы, так что без повреждения краски снять слюду невозможно». Уже по этим признакам можно достоверно убедиться, что, например, «ватиканская» икона безусловно не та, которую похитил Чайкин (Стоян).
Во всяком случае, в описаниях профессора Н.Е.Андреева, дважды осматривавшего ее в 1954 и 1955гг., ни слова не говорится о повреждениях, перечисленных м.Варварой, а на фотографии иконы без ризы, опубликованной в интернете, отчетливо видно, что все четыре угла ее целы.
Так, что вероятно, икона, вернувшаяся в Казань из Ватикана - это один из древних списков явленного образа. Что, впрочем, отнюдь не умаляет ценности вновь обретенной святыни. Очень может быть, что это тот самый список, который до революции хранился в Никольской церкви города Свияжска (размеры его - 6 на 7 вершков - в точности совпадают с размерами «ватиканской» иконы). Этот список прославился в Свияжске многими чудесами, о чем доносил Святейшему Правительствующему Синоду Казанский архиепископ Иаков 11 сентября 1913г., ходатайствуя о том, чтобы список был официально признан чудотворным. На что Синод вполне резонно отвечал, что «существующее в церковном обиходе именование некоторых икон чудотворными зиждется не на специальных постановлениях о том церковной власти, а на самой действительности совершившихся по молитвам пред сими иконами чудес».
Выходит, только чудесами можно измерять достоинства иконы. И для Церкви, в сущности совсем не важно является ли она списком или первообразом. Ведь и Москва от поляков в 1612 г. была освобождена тоже благодаря списку с Казанской иконы, а не явленному ее первообразу, как полагает большинство историков. Хотя это последнее мнение вряд ли можно считать бесспорно доказанным. В основание его положено только одно летописное свидетельство, из так называемого «Нового летописца» о том, что в 1611 г. в подмосковное ополчение «принесоша из Казани образ пречистые Богородицы, список с Казанские иконы».
Но этому свидетельству явно противоречит другой фрагмент той же летописи, где говорится, что зимой того же года «тот образ поставиша в Ярославле, а с тово образа списаша список и украся, отпустиша в Казань с протопопом. Ратные ж люди велию веру начаша держати ко образу Пречистыя Богородицы и многие чюдеса от тово образа быша в гетманской бой и в московское взятье многие чюдеса быша. По взятьи ж Кремля города князь Дмитрей Михайлович Пожарской освяти храм в своем приходе... и тое икону Пречистыя Богородицы Казанския поставиша тут».
Может быть это противоречие объясняется тем, что автор «Нового летописца» писавший после 1630г., уже и сам толком не знал где же все-таки находится явленный первообраз - в Казани или в Москве? Тем более мы теперь не сможем ответить на этот вопрос, ибо, лишившись в 1904 г. той иконы, что хранилась в Казани, мы ничего определенного не знаем и о судьбе той, что до 1929 г. оставалась в Казанской церкви на Красной площади в Москве.
И, наверное, Господь не случайно скрывает от нас правду о первообразе Казанской иконы, который может быть навсегда останется для нас сокровенной святыней. Видимо так нужно, для того, чтобы мы не пренебрегали ее многочисленными чудотворными списками, из которых наиболее прославленным, кончено, следует признать наш Петербургский список, защитивший страну от врагов в 1812 и 1941-45гг.
Никита Сергеевич Крылов, главный специалист Российского исторического архива
Впервые опубликовано в приходской газете «Казанский собор»
http://www.ruskline.ru/analitika/2011/11/09/sokrovennaya_svyatynya/?utm_source=twitterfeed&utm_medium=twitter
- участник сейчас на форуме