ДРЕВЛЕПРАВОСЛАВИЕ. Форум старообрядцев всех согласий

Ломоносов – старообрядец.
Недавно в Архангельске вышла книга «Архангельск Старообрядческий», где содержатся весьма интересные данные, подтверждающие, что великий русский учёный Михайло Ломоносов был старообрядцем.
Вот выдержки из книги:
В первой академической биографии великого помора Михайлы Ломоносова (1711-1765) есть такие слова: “На тринадцатом году младой его разум уловлен был раскольниками так называемого толка беспоповщины, держался оного два года, но скоро познал, что заблуждает”. В большинстве последующих биографий сведения о старообрядческих корнях Ломоносова стыдливо замалчиваются. Однако данные о том, что он отошел от старообрядчества, документально не подтверждаются. Наоборот, в исповедальной книге Куростровского прихода за 1728 год есть запись, что Василий Дорофеевич Ломоносов (1681-1741) и его жена Ирина (?-1732) явились к исповеди и причастию, а “сын их Михайло не сделал этого по нерадению”. Видимо, укрепился в “расколе” еще больше.

Когда юный Ломоносов сблизился со старообрядцами? Отец его старовером не был, хотя, как и большинство поморов, сочувствовал им. Мать, Елена Ивановна Сивкова (1690-1720), была дочерью дьякона из Матигор. До 1720 года семья Ломоносовых проживала в доме дяди Луки Леонтьевича (1646-1727), который одно время был церковным старостой Куростровского прихода. То есть по этой линии родня Михайлы принадлежала к господствующей церкви. Правда, многие родственники Ломоносовых были старообрядцами. Вторая жена отца, Федора Михайловна Узкая (?-1724), относилась к Михайле как родному сыну, и, вероятно, она и ввела его в старообрядческую среду. После ее смерти и новой женитьбы отца на Ирине Семеновне Корельской, болезненно принятой Михайлой, его сближение со староверами продолжилось.

Есть много версий о том, кто научил Ломоносова азбуке. Читать и писать могли обучить многие, но сделать его подлинно грамотным человеком – профессионалы. Такие хорошо подготовленные наставники, знающие церковнославянский язык, риторику, стихосложение, иконопись и умеющие этому обучить, были только у старообрядцев.

В 1916 году в книге Д. Д. Галанина “М. В. Ломоносов как мировой гений русской культуры” было выдвинуто предположение об участии в судьбе Ломоносова Андрея Денисова (1674-1730), подготовившего его переход в Москву в интересах старообрядчества. Андрей Денисов (в миру – князь Андрей Дионисьевич Мышецкий), один из устроителей Выговского общежительства – центра старообрядчества, поддерживал хорошие отношения с Феофаном Прокоповичем (1681-1736), поэтом и архиепископом Новгородским. Это и позволило талантливому юноше поступить в Славяно-греко-латинскую академию вопреки установленным правилам. В 1947 г . в работе Д. С. Бабкина “Юношеские искания М. В. Ломоносова” было заявлено о том, что Ломоносов обучался в Выговском общежительстве, где тогда готовили старообрядческих наставников для всей России, и был знаком с главным сокровищем монастыря – старообрядческой библиотекой. Оттуда идет начитанность Михайлы.
Уход Ломоносова с рыбным обозом в Москву “за знаниями” в декабре 1730 г . был не спонтанным, а хорошо подготовленным (даже паспорт удалось получить). Московские старообрядцы были предупреждены о его приезде. Юношу должны были встретить, помочь устроиться и опекать во время учебы. Оказавшись впервые во вроде бы русском, но духовно чужом городе, Михайло испытал сильное смятение. Первую ночь он провел в рыбном ряду с обозом. Встав рано утром, чтобы никто не видел, тайно помолился. Вскоре за ним пришел незнакомый приказчик-старовер и оставил жить у себя. Сначала Ломоносов поступил в цифирную школу, но там не преподавали латынь, которая в то время была языком ученых. Тот же приказчик через знакомого монаха помог юноше поступить в Славяно-греко-латинскую академию. При этом Ломоносов вынужден был скрыть свое крестьянское происхождение, записавшись дворянином. Когда обман раскрылся, Ломоносова ожидали серьезные неприятности, но дело было замято.

Принадлежность Ломоносова к традиционному для Севера направлению старообрядчества – документально подтвержденный и научно доказанный факт. Прямых подтверждений, что эта связь продолжалась и в петербургский период, не сохранилось, а если и были такие документы, то их могли уничтожить как противоречащие официальной церкви. Но есть немало косвенных подтверждений. Когда положение Ломоносова в обществе упрочилось, он пишет в 1757 г . стихотворение “Гимн бороде”, содержащее сатиру на духовенство. Синод вызвал автора для увещевания и подал жалобу императрице Елизавете Петровне. Большего против профессора Академии наук Синод предпринять уже не мог. Статья Ломоносова “Предисловие о пользе книг церковных в российском языке” (1758), вероятно, написана на основе работ А. Денисова. Сто лет спустя, при разорении властями Выговского общежительства, в старообрядческой библиотеке были обнаружены книги М. В. Ломоносова. В 1855 году монастырь был сожжен, библиотека также погибла в огне.

Несомненно одно: талантливого помора первыми заметили и поддержали старообрядцы. Полученные от них самобытные древнерусские знания оказали влияние на весь творческий путь Ломоносова. Рассказ был бы неполным без упоминания родственников Ломоносова, которые придерживались старообрядчества.

Двоюродный брат отца Ломоносова Степан ушел до 1707 года с “вольными людьми” в Сибирь, возможно, спасаясь от религиозных гонений.

Самая загадочная фигура – сводный брат М. Ломоносова от второго брака отца Иван. О нем мало что известно, в большинстве биографий он не упоминается. Есть сведения, что он дожил до взрослых лет. Версия, что он попал в рекруты, не подтверждается. Быть может, воспитанный матерью М. Ф. Узкой в старообрядческих традициях, он ушел в скит, приняв новое имя.

Сводная сестра от третьего брака отца Мария (1732-1807), по мужу Головина, в девять лет стала круглой сиротой, воспитывалась старообрядцами, обучена костоправному искусству, грамоте. Своих детей тоже приобщила к старообрядческим традициям. Переписывалась с братом М. Ломоносовым. Ее сын Михаил Евсеевич Головин (1755-1790) стал профессором математики. В 1791 г . ходила пешком в Санкт-Петербург на его могилу. Умерла без исповеди и причащения, “по ее суеверию”, т. е. как староверка.
Ее дочь, Матрена Евсеевна (1732-1807), по мужу Лопаткина, любимая племянница Ломоносова, в молодости жила в Санкт-Петербурге у дяди. Обучилась у матери косто-правному искусству. Умерла в Архангельске в семье дочери Ирины Федоровны Ершовой. Погребена на старообрядческом кладбище.

Младшая дочь, Анна Евсеевна (1757-1776), тоже старообрядка, вышла замуж “по любовному сговору” за записного раскольника И. Д. Титова.

Младший сын, Петр Евсеевич Головин (1762-1811), придерживался старообрядчества, хотя перед смертью был исповедан. Его жена Евдокия Кузьминична (1759-1811) перед смертью не исповедана “за суеверием” (расколом).

Этот список можно продолжить и в последующих поколениях семьи Ломоносовых-Головиных. Связи их со старообрядцами были прочные и долговременные, как у многих поморских семей того времени.