ДРЕВЛЕПРАВОСЛАВИЕ. Форум старообрядцев всех согласий

По теме.

Алексей Муравьев, Андрей Езеров. РУМЫНСКАЯ ЮРИСДИКЦИЯ НА РУССКОЙ ЗЕМЛЕ. Взаимоотношения двух центров Белокриницкой иерархии
Скрытый текст

Как известно, первым древлеправославным епископом на Москве был Софроний (Жиров), имевший титул Симбирского (рукоположен в 1849 г.), а затем Калужского, знаменитый своими каноническими "художествами". До того Москва, да, собственно, и вся Россия находились под омофором Митрополита Белой Криницы (Фонтана Альба – ныне на территории Западной Украины), где имели с 1846 г. жительство первые древлеправославные иерархи - св. Амвросий (Попович) и Кирил.

Однако столь отдаленное местопребывание предстоятеля Церкви Христовой, приемлющей Белокриницкое священство, создавало вполне естественные сложности для управления развивающейся церковной жизнью староверов России. Преемник вл. Софрония, архиепископ Антоний (Шутов), хотя и был поставлен в 1853 г. на Владимирскую кафедру, довольно быстро принял именование "архиепископ Московский". Произошло это при сложных и запутанных обстоятельствах, имевших в истории Церкви название "неокружнический раздор".

После того, как Митрополит Белокриницкий Кирил (Тимофеев) поддержал Окружное Послание, составленное московским начетчиком Ксеносом (Илларионом Кабановым), Московский архиепископ Антоний (Шутов), первоначально благосклонно отнесшийся к "Посланию", но дистанцировавшийся вследствие возникшего по поводу "Послания" раздора от Митр. Кирила, стал уже окончательно именоваться "Московским", но только в 1863 г. Освященный Собор официально утвердил его право именоваться архиепископом Московским.

Когда раздор был уврачеван и общение между архиепископом Антонием и Белой Криницей восстановилось, всеми староверами-белокриничанами было признано за Московским архиепископом именование по Московской кафедре. Белокриницкая Митрополия до 1878 г. числила под своим омофором всех христиан-поповцев, живших в Австро-Венгерской и Османской империях. Интересно, что за пределами трех империй, в том числе и Российской, поповцев практически не было вовсе. Исключение составляли лишь два прихода христиан-поповцев в Риге, просуществовавшие до 30-х годов ХХ века.

В то же время у староверов созрел план учреждения епископской кафедры для управления центрально-российскими приходами в Лондоне. Эти надежды поддерживали проживавшие там А.И. Герцен и В.Н. Кельсиев, для чего в Британию в 1861 г. приезжал епископ Пафнутий (Овчинников). Однако этот план осуществиться не смог. Вопрос о разделении "канонических территорий" встал вновь, когда Митрополит Макарий был эвакуирован в 1915 г. в Москву ввиду наступления немецкой армии на Белую Криницу. В Москве он прожил до 1918 г., когда ему удалось вернуться в свою историческую резиденцию. За эти годы Митрополиту было один раз прямо сделано предложение стать Митрополитом Московским: это произошло после кончины архиепископа Иоанна (Картушина). Однако владыка Макарий отказался от этого титула и места, впрочем, предложив избрать на Московскую кафедру другого митрополита. Разрешение вопроса было отложено до конца войны, но митрополит в Москве появился только через семьдесят лет – в 1988 г. А самому Митрополиту Макарию удалось пробраться в Румынию, где он и скончался.

Революция и Гражданская война привели к тому, что большое число старообрядцев-поповцев осело в разных странах, помимо традиционных мест их расселения. Встал вопрос о том, кто же станет их окормлять, Московский архиепископ или Митрополит Белокриницкий? Тогда было принято частное решение в пользу Белой Криницы. Исключением оставался один приход в Париже, просуществовавший до конца войны, и русские беженцы в Китае, оставшиеся верными Москве. В 1939-40 гг. в Манчжурию из Браилы (куда переместилась теперь Белокриницкая Митрополия) был поставлен епископ Тихон (Качалкин), впоследствии ставший Митрополитом Белой Криницы, так что юрисдикция Браилы распространилась и на Китай, хотя там в течение длительного времени за литургией возносили имя архиепископа Московского Иринарха одновременно с именем Митрополита Белой Криницы.

Таким образом и сложился существующий ныне юрисдикционный порядок, при котором за Москвой остается вся территория бывшего СССР, а за Белокринцкой Митрополией – западные страны. Особым случаем можно считать избрание в 20-е гг. в Митрополиты Белокриницкие Иннокентия (Усова), не утвержденное, впрочем, румынскими властями.

После начала культурной революции в Китае, сопровождавшейся гонениями на христиан, множество староверов Белокриницкого согласия выехало в Австралию, США и Латинскую Америку, где они естественным образом стали пребывать под омофором Белокриницкой Митрополии.

Тем временем в отношениях Москвы и Браилы вновь возникла тема Центральной и Западной Европы. В 1950-х гг. некий сомнительный старовер поморского упования был принят Белокриницкой Митрополией и поставлен Митрополитом Тихоном в епископы Голштинские. Однако вскоре он пропал из виду и перестал служить. Возможно, причина была в том, что за ним никто не последовал.

Сложности начались, когда в 1970-е гг. один из приходов в австралийском Сиднее, оказавшийся без попа, запросил Москву, в результате чего им был прислан иерей Михаил Задворный, не нашедший, впрочем, общего языка с паствой. Тогда архиепископ Московский Никодим (Латышев) предложил приходу перейти в юрисдикцию Браилы. Однако в конце 1980-х гг. из-за разделения сиднейского прихода "австралийский вопрос" вспыхнул с новой силой и опять обозначил точку конфликта.

В течение некоторого времени в Австралии служил епископ Новосибирский Силуян (Килин). Тем временем выходцы из Румынии приход под юрисдикцией Белокриницкой Митрополии создали в Италии.

В 1996 г. Митрополитом Белокриницким был избран молодой владыка Леонтий. Его отношения с Москвой были сразу омрачены одним обстоятельством: его невзлюбил брат Московского первосвятителя протоиерей Леонид Гусев. Прибыв в Браилу для участия в избрании нового Митрополита, он стал агитировать против кандидатуры владыки Леонтия, чем весьма осложнил отношения двух староверских центров.

Отношения двух Митрополий могло бы осложнить и поставление Москвой на Германскую (то есть западную, теоретически находящуюся в юрисдикции Браилы) кафедру немецкого епископа Амвросия (Херцога). Однако Браила весьма благосклонно отнеслась к этому поставлению, и конфликта не возникло.

Пожалуй, самым драматичным был приезд Митрополита Леонтия в Москву в 2003 г., когда протоиерей Леонид не желал позволить встречу двух предстоятелей, а Митрополиту даже не было предложено остановиться в Митрополии в Рогожском поселке. Разговор двух Митрополитов прошел в напряженном и холодном духе.

Сразу после этого разговора Митрополит Леонтий произвел на территории Московской митрополии, в подмосковном Павловом Посаде, еще одно неканоническое епископское действие. Он принял от раздора священноинока Симеона (Дурасова). Этот клирик, придерживающийся либерально-экуменических богословских воззрений, в результате конфликта с о. Леонидом Гусевым ушел из РПСЦ в "акефалию" и был пострижен в иночество неким "монахом РПЦ МП на покое", как он выразился сам в объяснительном письме. В таком состоянии он пребывал до исправления, принятого от Митрополита Леонтия. Тем самым Митрополит Леонтий совершил дело в принципе благое – присоединение от раздора клирика, – но сделал его в епархии другого епископа без его разрешения, чем нарушил церковный мир.

Уже накануне этого визита Митрополит Леонтий поставил в Браиле в попы некоего Акакия, выходца из криминальных кругов Донецкой области, подобных тем, из которых вышел промосковский кандидат в президенты Украины В. Янукович. Этот Акакий крестился в староверческой церкви в Ворошиловградской области почти случайно и возмечтал о поповской карьере, для чего и отправился в Москву. Однако прозорливый Митрополит Московский Алимпий, поговорив с кандидатом, отказал ему в его просьбе. Обиженный Акакий отправился в Браилу, где и был принят Митрополитом Леонтием и рукоположен в Грузию.

Когда же Митрополит Леонтий вернулся, огорченный и раздосадованный неласковым московским приемом, в Браилу, то к нему обратился тогдашний епископ Кишиневский и всея Молдавии Зосима (Еремеев), который начал борьбу против Митрополита Московского Алимпия и его брата о. Леонида Гусева. К епископу Зосиме присоединился другой "борец за правду" – священник из Улан-Удэ Елисей Елисеев, а также еще один поп из Клинцов, впрочем, впоследствии быстро отошедший. Для сих трех ревнителей Митрополит Леонтий, вопреки всем договоренностям и существующему порядку вещей, создал "Русскую епархию". После кончины Митрополита Алимпия (Гусева) все "бунтари" с покаянием вернулись обратно в РПСЦ, однако Русская епархия не упразднена де-юре и по сей день, оставаясь, видимо, средством дипломатического давления на Москву.

Обобщая, можно сказать, что сложные отношения двух Митрополий, приведшие к созданию Русской епархии в юрисдикции Браилы, явились результатом полного отсутствия соборно выраженного разделения "канонических территорий". Теперь, когда все ужасные катаклизмы, приведшие к непониманиям и хаосу, позади, Москва и Браила вполне могли бы каноническим путем разграничить сферы своих юрисдикций. Видимо, в этом смыл того переговорного процесса, о котором говорил Митрополит Московский Андриан (Четвергов) на своей недавней пресс-конференции.
http://www.portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=301<\/u><\/a>